«Хочешь иметь читателя – воспитывай его с пелёнок», – гласит издательская мудрость. Издатели, писатели, педагоги уже неоднократно обсуждали совсем не детские проблемы литературы для детей. Интересная дискуссия о том, как делать детские книги, состоялась между экспертами из России и Германии.
© Goethe-Institut. Фото: Anastasia Tsayder
Выбирает мама
Разумеется, диспут о книжных рынках двух стран не обошёлся без вопроса о российских расстояниях. Легко ли нынче детскому бестселлеру добраться до Владивостока? «Пройдёт довольно много времени, особенно если иметь в виду, что 80% издательств находятся в Москве и Санкт-Петербурге, — подтвердила шеф-редактор издательства «КомпасГид» Марина Кадетова. — Очень жаль, что у нас нет такой, как в Германии системы больших складов, куда издатели отправляют свои книги, а сделанный покупателем заказ поступает в магазин в течение суток, максимум через два-три дня. Нашим читателям приходится ждать, когда же наконец местный книжный магазин привезёт новую книгу. Правда, можно воспользоваться интернет-магазином или пиратским ресурсом. В зависимости от популярности книга попадёт в Интернет через неделю, две, через пару месяцев».
Рано или поздно книга окажется и на полке магазина. Но попадёт ли она к своему адресату? Немецкий писатель и режиссёр Кристиан Дуда обратился к проблеме выбора и различия критериев. Ведь покупает детскую книжку не будущий читатель, а взрослый, чьи запросы часто не совпадают с желаниями ребёнка. Независимый редактор из Берлина Натали Торнай уверена, что адресация книги одновременно и детям, и взрослым лежит в природе вещей: взрослые пишут книги, они же их обычно и покупают. «Проблемы нет, если книжка интересна на обоих уровнях. Ребёнок или подросток должен её понять, она должна ему понравиться — точно так же, как взрослому». Мнение коллеги разделяет М. Кадетова:
— Мы нередко наблюдаем, как в магазине или на ярмарке ребёнок вытаскивает из кучи книг ту единственную, которая чем-то его увлекла. Но взрослый из каких-то своих соображений говорит: нет-нет, давай посмотрим другую. Следует объяснить родителям, что у ребёнка есть собственное мнение и с ним надо считаться. Хочется, чтобы информацию о книгах дети получали не только от родителей, но и через школу, библиотеку. К сожалению, издатели часто слышат от школьных библиотекарей, что о новинках те не знают, информация не поступает, денег на обновление фонда нет. Это позиция, когда люди не хотят решать проблему, а отговариваются её наличием…
Очевидно, помощником в выборе книги могут стать обзоры и рецензии литературных критиков. Кристиан Дуда относится к этим жанрам довольно скептически.
— Всегда удивляюсь, читая подобные рекомендации. Они делаются по определённому шаблону и содержат обязательный набор слов: «педагогическая ценность», «история полна фантазии», «произведение заставляет ребёнка задуматься». А я задумываюсь над тем, помогают ли подобные фразы вывести книгу на рынок? И может ли педагогическая ценность быть критерием при выборе книги?
Коллегу поддержала Н. Торнай:
— Пусть критики оценивают взрослые книги как литературу, а детские — как искусство. И пусть будет поменьше ограничений с точки зрения педагогической ценности. Ведь для того чтобы довести книгу до читателя, необходимы такие посредники, как библиотеки. А у них свой набор критериев, по которым они рекомендуют книгу. Эти критерии могут отличаться от требований литературного критика, и их тоже надо учитывать.
По тонкому льду
Критик, издатель, автор — все участники книжного бизнеса помнят о запретных для детского чтения темах. Правда, за последние годы «каталог табу» сократился. Как относятся к этому эксперты? «Всё, с чем ребёнок может столкнуться в жизни, имеет право на место в детской книге, — уверена Н. Торнай. — Например, в течение долгого времени тема смерти была для детской литературы абсолютно запрещённой. Сейчас табу потихоньку снимается, один автор более удачно говорит об этом с ребёнком, другой менее удачно. Но есть темы, которые встречают в обществе абсолютное отторжение. Если издатель увидит в будущей книжке хотя бы малейший намёк на сексуальные домогательства к детям, он наверняка откажется от проекта. В том числе и по экономическим соображениям, потому что такая книга может остаться на складе мёртвым грузом».
О российском варианте обращения с непростыми темами рассуждает М. Кадетова:
— Мне кажется, гораздо важнее не то, о чём, а то, как сказано про ту же смерть или сексуальное насилие. А издатель со всей ответственностью должен оценить, насколько текст нужен ребёнку, какому возрасту можно адресовать книгу. К сожалению, кроме издательского, редакционного в России теперь есть формальный фильтр в виде Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Следуя букве закона, взрослые люди обследуют магазины и детские библиотеки: проверяют, стоят ли книги на полках соответственно возрастной маркировке. Зачем? Библиотека или книжный магазин изданиям на такие сложные темы выделит отдельное место и будет держать на контроле. Но не давать читателю книгу, потому что на ней указано 18+, а ему ещё только 17, просто странно.
О том, как удаётся не нарушить закон и донести книгу до читателя, рассказала Генеральный директор издательства «Самокат» Ирина Балахонова:
— Мы очень хотели издать для подростков «Считалку» грузинской писательницы Тамты Мелашвили, а когда поняли, что не получится, выпустили повесть в серии «Недетские книжки». Она предназначена как бы для родителей, на обложке поставили знак 16+, запечатали в полиэтилен. Но потом мы сделали ход с закладкой, объясняющей, что книжка не совсем и не только для взрослых. На «Считалке» пришлось написать, что она содержит нецензурную лексику. Да, содержит, потому что там зона боевых действий одной из неназванных войн нашего времени и две девочки пробираются через блокпосты. Такую литературу выпускать трудно, но это честные книжки про жизнь — единственное, что интересует подростков после фэнтези.
Успешный Городок
От фантастических усилий редакторов разговор перешёл к реальным цифрам. В России за последние пять лет выпуск детских книг по наименованиям увеличился на 9%. В то же время падение совокупного тиража достигло 29%. В сегменте дошкольных книг издаётся 56% всех наименований, для начальной школы — 23%, для школьников среднего и старшего возраста — 20%. При этом книги, адресованные юношеству, составляют 0,6%.
Лидерство развивающей литературы для малышей наблюдается и в издательстве «Клевер Медиа Групп». Слово Генеральному директору Александру Альперовичу:
— На сегодняшний день самые высокие продажи в сегменте от трёх до шести лет, что вполне объяснимо. Родители в это время очень много тратят на развитие ребёнка, подготовку к школе. Самый коммерчески успешный сегмент в развивающей литературе — это познавательные серии. В меньшей степени коммерчески успешна художественная литература. Но здесь надо учитывать, чтό понимается под художественной литературой. Если во всём мире 80% издаваемых детских книг написаны современными авторами, то в России — с точностью до наоборот, 80% составляет классика. На мой взгляд, это определённая проблема, потому что отсутствие сильного современного детского художественного слова ведёт к затуханию нашей отрасли в целом. Можно сколько угодно развлекать и развивать ребёнка «рисовалками-игралками», но если он в раннем возрасте не начинает читать, то в будущем книга станет для него не очень важной частью жизни.
Ирина Балахонова познакомила коллег с главными трендами «Самоката».
— Основной оборот мы сегодня делаем на виммельбухах немецкого автора Ротраут Сюзанны Бернер. Это адресованные детям от двух до восьми лет большие книги в картинках, рассказывающие о четырёх сезонах в жизни обитателей Городка. Новый для российского рынка жанр очень хорошо помогает развитию речи, способствует обогащению словарного запаса ребёнка. Помимо виммельбухов нас «кормят» замечательные книжки-картинки, рассчитанные на ребят 7–10 лет. Также популярны текстовые книги для читателей 8–12 лет. В них, как правило, говорится о жизни героев того же возраста. Жизни не сказочной, не фантастической. Нельзя не отметить и востребованность винтажных книг, выходивших 50, а то и более лет назад и отсылающих нас к детству наших родителей или к собственному младенчеству. На мой взгляд, этот ностальгический тренд не очень интересен, но он есть.
© Goethe-Institut. Фото: Anastasia Tsayder
Ищем рецепты?
Особенности российского рынка детской книги сотрудники Берлинской городской библиотеки оценили на собственной практике. Руководитель отдела детской и юношеской литературы Карен ГРЁНИНГ отметила:
— У нас большая библиотека и довольно много запросов на русскую литературу. Поэтому было решено создать русскоязычный фонд книг для детей и подростков. Но приступив к работе, мы столкнулись с серьёзной проблемой. Дело в том, что поставщикам никак не удавалось найти на российском рынке новую оригинальную литературу. В основном предлагали переводные издания и классику.
Книжный рынок нашей страны отличается от российского. Ежегодно издаётся примерно 91 тыс. названий. 80 тыс. из них новинки, в том числе 10 тыс. для детей и юношества, это без образовательной литературы. Основной массив составляют издания для детей до 11 лет. Затем следует большая группа книг для подростков с 12 лет.
Исследуя наш рынок, я нахожу достаточно широкий спектр тем, в том числе смелых. Кажется, в Германии вопрос цензуры не стоит так остро, как в России. Кстати, многие взрослые у нас читают и немецкую, и переводную литературу для подростков. Потому что в ней поднимаются действительно важные проблемы, например детское одиночество. Выходит много книг в жанре фэнтези, фантастики, приключений. Есть интересные издания, которые представляют книгу в какой-то необычной форме. Допустим, к книге прилагается конструктор, и можно не только читать, но и что-то построить по ней. Надо сказать, издатели постоянно ищут способы, как приучить ребёнка к чтению. В частности, выпускают всё новые серийные издания. В прошлом году их было 65…
А что же российский подросток? Главный редактор журнала «Книжная индустрия» Светлана ЗОРИНА привела неутешительные данные социологов. Если по уровню восприятия текста дошкольниками и учениками младших классов Россия занимает второе место в мире, то в сегменте 10–15 лет появляются весьма серьёзные проблемы. В результате — только 30-е место мирового рейтинга. Почему же этот читатель оказался на периферии внимания издателей?
По мнению И. Балахоновой, небольшой процент продаж книг для подростков объясняется уходом этой аудитории в электронное чтение, в Интернет. В качестве примера эксперт привела конкурс «Книга.ру», придуманный специально для подростков. Его особенность в том, что книжки оценивают сами дети, и они же выбирают победителя. Заходят на сайт, регистрируются и начинают читать. На первом конкурсе в выборе книжек участвовали 500 ребят. За пять лет их число увеличилось в 10 раз.
С точки зрения А. Альперовича, подростки, скорее всего, читают взрослую литературу, и выделить специальные книги, которые предназначены только этому возрасту, вообще сложно. Существует огромный пласт фэнтези, издаётся современная социальная проза, которая поднимает очень острые темы. Это как раз то, чем увлекаются подростки во всём мире. Но мы не можем свободно распространять такую литературу, поскольку законодательно отрезаны от подросткового чтения. Стали бояться говорить правду, а подростковые книги как раз правдивы. Приходится запечатывать их в полиэтилен, делать взрослые серии, придумывать какие-то хитрости либо переходить на выпуск литературы для малышей. Действенных рецептов изменения ситуации пока нет. Вероятно, этим вызван и упоминавшийся сегодня ностальгический «винтажный» тренд. С известным, старым произведением обычно никто не спорит, его спокойно дают подростку.
…Проблем немало. Тем не менее, отвечая на вызовы времени, «Самокат» в августе прошлого года начал выпуск э-книг. Несмотря на сложности экономики, не закрывает свои инновационные проекты «Клевер». Это значит, что разговор о том, как делать книги для детей, будет продолжен.
Марина Рубанцева
Рубрика: Искусство издавать
Год: 2015
Месяц: Апрель
Теги: Марина Рубанцева
